БУДДА

ВО ДВОР­ЦЕ Ка­пи­ла­ва­с­ту ца­ри­ло ожив­ле­ние. Жда­ли с охо­ты кня­зя.

Его, цен­т­ра при­тя­же­ния близ­ких, дво­ра и все­го цар­ст­ва, не бы­ло уже де­сять дней. Что мог­ло про­изой­ти с ним за это вре­мя? Так дол­го он ещё ни­ког­да не отсутствовал.

«Когда вернётся отец?» — постоянно спрашивал маленький Рахула, устраиваясь то на коленях у матери, то на руках у няньки.

Они не зна­ли, что от­ве­тить и ус­по­ка­и­ва­ли его все­воз­мож­ны­ми ла­ком­ст­ва­ми. Пре­крас­ная кня­ги­ня Майя, его мать, всё ча­ще подхо­ди­ла к вы­со­ким про­ёмам, от­ку­да бы­ла вид­на вся до­ли­на.

«Сиддхарт­ха, по­че­му те­бя так дол­го нет?» — при­чи­та­ла она.

Но не по­мо­га­ли ни жа­ло­бы, ни слё­зы, ко­то­рые она не мог­ла сдер­жать, ког­да ещё один день сме­нял­ся дру­гим, а ве­с­тей от кня­зя по-преж­не­му не бы­ло.

Майя по­кры­ла бе­лым по­кры­ва­лом свою го­ло­ву с длин­ны­ми, ис­си­ня-чёр­ны­ми бле­с­тя­щи­ми ко­са­ми и от­ка­за­лась при­ни­мать пи­щу. Но ста­рая кор­ми­ли­ца при­ня­лась уве­ще­вать её:

— Кня­ги­ня, цвет мой, ты не долж­на па­дать ду­хом! Сни­ми вдо­вье по­кры­ва­ло. Ещё не вре­мя но­сить его.

Ват­ха бро­си­лась в но­ги гос­по­же, ко­то­рой слу­жи­ла с её рож­дения, и по­про­си­ла, что­бы она по­ела.

Тут раз­да­лись ра­до­ст­ные воз­гла­сы и яс­ные зву­ки охот­ни­чь­е­го ро­га. Уда­ри­ли в гонг. Жен­щи­ны при­слу­ша­лись — со­мне­ний быть не мог­ло: воз­вра­щал­ся князь!

Майя ки­ну­лась к сво­е­му на­блю­да­тель­но­му по­сту, но уви­де­ла толь­ко вну­ши­тель­ную сви­ту, въез­жав­шую во двор. При­бе­жал старый, вер­ный слу­га Ка­пи­ла. Скре­с­тив ру­ки на гру­ди и низ­ко по­клонив­шись, он воз­ве­с­тил:

Князь при­бу­дет ещё до за­хо­да солн­ца. Он ото­слал впе­рёд часть сви­ты с охот­ни­чь­ей до­бы­чей, а сам воз­вра­ща­ет­ся околь­ным пу­тём.

И дво­рец ожил: вы­гру­зи­ли, ос­мо­т­ре­ли и оце­ни­ли до­бы­чу, по­стави­ли в ко­нюш­ню ло­ша­дей, по­са­ди­ли в клет­ки лов­чих птиц. Раз­гово­ры не умол­ка­ли. Так мно­го хо­те­лось рас­ска­зать друг дру­гу, ведь не ви­де­лись боль­ше де­ся­ти дней. И вдо­ба­вок нуж­но бы­ло на­и­лучшим об­ра­зом под­го­то­вить всё к встре­че кня­зя. Весь дво­рец должен был си­ять!

Пре­кра­сен был этот дво­рец, ска­зоч­но пре­кра­сен. Весь из бе­ло­го кам­ня. По­ст­ро­ен­ный в пред­го­рь­ях ска­ли­с­тых, по­кры­тых сне­гом гор­ных хреб­тов, ко­то­рые они на­зы­ва­ли Ги­ма­ла­я­ми, он был об­ращён в до­ли­ну, по пло­до­род­ным зем­лям ко­то­рой не­сла свои во­ды в да­лё­кое мо­ре ве­ли­кая река.

Этот белый замок был виден издалека, ярко выделяясь на тёмном, почти мрачном фоне. Он был расположен посреди садов, за которыми заботливо ухаживали. Большие цветущие лианы обвивали высокие деревья, тянулись от кроны к кроне, образуя арки, которые окутывали благоуханием всякого, кто проходил через них.

Изысканные плоды зрели в этих садах. Бдительность множества слуг оберегала их от ядовитых змей и мелких животныхвредителей.

Издревле во двор­це жи­ли кня­зья ро­да Шакья, ко­то­рые вла­ст­вова­ли над пре­крас­ны­ми до­ли­на­ми Ган­га вплоть до Ги­ма­лай­ских гор. Бла­го­со­сто­я­ние и сча­с­тье все­гда со­пут­ст­во­ва­ло кня­зь­ям Шакья, ко­то­рые лю­би­ли на­зы­вать се­бя Га­у­та­ма. Под уп­рав­ле­ни­ем ны­неш­не­го кня­зя, все­ми лю­би­мо­го Сиддхарт­хи, бла­го­со­сто­я­ние пре­вра­ти­лось в бо­гат­ст­во, а сча­с­тье — в зем­ное бла­жен­ст­во.

Ще­бет птиц пе­ре­шёл в неж­ное пе­ние, ког­да про­цес­сия ста­ла при­бли­жать­ся. Впе­ре­ди, на ма­лень­ких бы­с­т­рых ко­нях ска­ка­ли лич­ные слу­ги в бе­лых раз­ве­ва­ю­щих­ся одеж­дах. Во­круг те­ла бы­ли по­вя­за­ны яр­кие шар­фы, бе­лые плат­ки на го­ло­вах кра­си­во уло­жены и ще­д­ро ук­ра­ше­ны. Уже по слу­гам бы­ло вид­но, как бо­гат князь.

За ни­ми мо­гу­чи­ми ша­га­ми дви­гал­ся ог­ром­ный слон, на ко­тором лю­бил ез­дить Сиддхарт­ха. Над рос­кош­ным крас­ным сед­лом под­ни­мал­ся зо­ло­той бал­да­хин, за­щи­щав­ший кня­зя от лу­чей солнца. Сей­час свет за­хо­дя­ще­го днев­но­го све­ти­ла иг­рал на зо­ло­той от­дел­ке, за­став­ляя её вспы­хи­вать и свер­кать.

За сло­ном гар­це­вал бе­лый конь Сиддхарт­хи. Это жи­вот­ное редкой кра­со­ты бы­ло при­ве­зе­но из даль­них стран. Его гри­ва и длинный, пыш­ный хвост от­ли­ва­ли серебром.

Вслед за ним скакала свита и наконец оруженосцы с зелёными шарфами и в белых тюрбанах с вплетёнными в них зелёными платками.

Про­цес­сия подходила всё ближе и ближе. Майя уже могла всё ясно разглядеть и она по­спе­ши­ла на­вст­ре­чу су­пру­гу. С дру­гой сторо­ны мчал­ся принц Ра­ху­ла, убе­жав­ший от нянь­ки, ко­то­рая, за­дыха­ясь, сле­до­ва­ла за ним.

Но не­смо­т­ря на ве­ли­чай­шую по­спеш­ность, все они до­стиг­ли вы­со­ких зо­ло­чё­ных во­рот двор­ца лишь тог­да, ког­да Сиддхарт­ха уже спу­с­тил­ся со сло­на по спи­нам со­гнув­ших­ся и ко­ле­но­пре­клонён­ных слуг и ра­до­ст­но шёл на­вст­ре­чу сво­им близ­ким.

Это был ещё мо­ло­дой муж­чи­на, склон­ный к пол­но­те, чуть вы­ше сред­не­го рос­та, с кра­си­вы­ми чер­та­ми ли­ца. Длин­ные во­лосы мяг­ки­ми ло­ко­на­ми спа­да­ли ему на пле­чи, тём­ная бо­ро­да подни­ма­лась до щёк и ещё боль­ше под­чёр­ки­ва­ла блед­ность ли­ца.

Князь про­тя­нул на­вст­ре­чу род­ным свои длин­ные, изящ­ные ру­ки и при­вет­ст­во­вал их ра­до­ст­ны­ми и ла­с­ко­вы­ми словами.

Слуги встретили его и проводили в комнату, где в углублении по­ла, вы­ло­жен­но­го пли­та­ми из до­ро­гих кам­ней, пле­с­ка­лась благо­уха­ю­щая во­да. По­сле ку­па­ния его те­ло на­тёр­ли бла­го­во­ни­я­ми.

Лё­жа на до­ро­гом по­кры­ва­ле, Сиддхарт­ха съел при­го­тов­лен­ную для не­го еду, а за­тем от­пра­вил­ся в сад к же­не и ре­бён­ку, ко­то­рых он на­шёл на ко­в­рах под вы­со­ки­ми, те­ни­с­ты­ми де­ре­вь­я­ми.

Толь­ко те­перь он рас­ска­зал об охо­те — до­бы­ли мно­го ди­чи, а так­же ти­г­ра и двух боль­ших ле­о­пар­дов в ка­че­ст­ве тро­фе­ев.

— Од­на шку­ра ук­ра­сит ложе Ра­ху­лы, — по­обе­щал он ма­лы­шу. Но маль­чик по­ка­чал го­ло­вой:

— Ра­ху­ла не лю­бит тро­феи, ко­то­рые до­бы­ли дру­гие. Ско­ро он сам до­бу­дет се­бе шку­ру.

Отец рас­сме­ял­ся:

— Маль­чик не по­хож на ме­ня. В его воз­ра­с­те я ещё не ду­мал о пред­сто­я­щих тру­дах, а брал то, что при­но­си­ли мне слу­ги и да­вал мой отец. Ин­те­рес­но, что из не­го вый­дет. Ду­маю, что он да­же не при­да­ёт зна­че­ния всей той рос­ко­ши, ко­то­рая его ок­ру­жа­ет.

Майя со­гла­си­лась с су­пру­гом и до­ба­ви­ла:

— Он го­раз­до се­рь­ёз­нее сво­их свер­ст­ни­ков. Мо­жет быть, он станет учёным.

По пышно цветущим клумбам малыш побежал к кустам. Родители, увлёкшись беседой, не обращали на него внимания. Но вот он медленно подошёл к ним с залитым слезами лицом, бросился на землю рядом с отцом и разразился сильными рыданиями.

Обеспокоенная мать напрасно спра­ши­ва­ла маль­чи­ка, что его так огор­чи­ло. Он не от­ве­чал на её во­про­сы. Лишь спу­с­тя не­ко­торое вре­мя он ус­по­ко­ил­ся, под­нял го­ло­вку и се­рьёз­но спросил:

— Почему большой змее позволяется пожирать маленьких певчих птичек? Птичка так прекрасно пела. Тут появилась змея и… ох…

Майя в ужа­се вско­чи­ла и хлоп­ну­ла в ла­до­ши, что­бы поз­вать слуг.

— Змея! В са­ду боль­шая ядо­ви­тая змея! Мы не мо­жем здесь оста­вать­ся! — крик­ну­ла она спе­ша­щим слу­гам.

Князь Сиддхарт­ха ус­по­ка­и­вал её:

— Мой цвет, пусть люди ищут её. Здесь с нами ничего не случится.

Потом он об­ра­тил­ся к сво­е­му ма­лень­ко­му сы­ну, ко­то­рый всё ещё во­про­ша­ю­ще смо­т­рел на не­го, и беспечно от­ве­тил:

— Змея, на­вер­ное, бы­ла го­лод­ная. Ей то­же хо­чет­ся есть.

— Тог­да она долж­на есть дру­гих жи­вот­ных, мы­шей и крыс, — настой­чи­во ска­зал ре­бё­нок. — По­че­му она во­об­ще оби­жа­ет лю­дей и жи­вот­ных?

Князь на мгно­ве­ние за­ду­мал­ся. Что ска­зать ре­бён­ку?

— Змея — спут­ни­ца Виш­ну. Зна­ешь, кто та­кой Виш­ну?

— Да, знаю, — гор­до от­ве­тил Ра­ху­ла. — Мне рас­ска­за­ла о нём Ватха. Виш­ну — злой, тём­ный бог, ко­то­рый не­на­ви­дит всё жи­вое.

— Тог­да зна­ешь ли ты, сын мой, как зо­вут свет­ло­го бо­га, ко­торый лю­бит всё Тво­ре­ние? — неж­но спро­сил отец, уби­рая ло­ко­ны с раз­го­ря­чён­но­го ли­ца ребёнка.

— Доброго бога зовут Шива. Но есть ещё один. Ватха говорит, что он стоит над этими обоими и соединяет их. Разве можно соединить добро и зло? Он что, немного добрый и немного злой?

— Ты хо­чешь уз­нать сра­зу слиш­ком мно­го. Лю­ди го­во­рят, над Ши­вой и Виш­ну сто­ит Брах­ма. Воз­мож­но, поз­же ты ус­лы­шишь о нём боль­ше.

От­вет не удов­ле­тво­рил Ра­ху­лу, но дру­го­го он не по­лу­чил. Пришла Ват­ха и за­бра­ла его во дво­рец. Но те­перь вме­с­то не­го этот же во­прос за­да­ла Майя:

— Кто та­кой Брах­ма? — спро­си­ла она за­дум­чи­во. — Ты так странно ска­зал: лю­ди го­во­рят. А ты так не го­во­ришь? Ты не ве­ришь в Брах­му?

— Нет, Майя, я не ве­рю в не­го, — последовал не­о­жи­дан­ный ответ. — Брах­ма — это по­ня­тие, его при­ду­ма­ли му­д­ре­цы, учё­ные, что­бы объ­яс­нить на­ро­ду то, что он ина­че не по­нял бы. Ког­да народ ве­рит, что вер­хов­ный бог дер­жит в сво­их двад­ца­ти ру­ках ни­ти уп­рав­ле­ния ми­ром, то он боль­ше не спра­ши­ва­ет, по­че­му у од­но­го та­кая судь­ба, а у дру­го­го — иная.

Гла­за­ми, ко­то­рые, ка­за­лось, не вос­при­ни­ма­ли ок­ру­жа­ю­щее, он смо­т­рел вдаль. Но Майя при­шла в ужас. До сих пор она твёр­до ве­ри­ла в Брахму. А те­перь её су­пруг, ка­зав­ший­ся ей са­мым му­д­рым и до­б­рым, не­сколь­ки­ми сло­ва­ми низ­верг об­раз бо­га в прах. Она не мог­ла прими­рить­ся с этим.

— Сиддхарт­ха, а в Ши­ву и Виш­ну ты то­же не ве­ришь? Мгно­ве­ние он ко­ле­бал­ся, по­том по­вер­нул ли­цо к сво­ей же­не. В его глазах появилось понимание. Он вдруг осо­знал, что ли­шит проч­ной опо­ры по­доб­ную дет­ской ду­шу, ес­ли ска­жет прав­ду.

— Нет, Майя, я ве­рю в них, хо­тя, мо­жет быть, не­мно­го ина­че, чем ты.

Майя вздох­ну­ла с об­лег­че­ни­ем.

— А в Брах­му ты дей­ст­ви­тель­но сов­сем не ве­ришь?

— Мо­гу лишь ска­зать, что я не об­рёл его, но я ещё ни­ког­да и не ис­кал. Те­перь ты до­воль­на, цвет мой? Под­ни­ми свою пре­крас­ную го­ло­вку и не пе­чаль­ся. Спой луч­ше.

Улыб­нув­шись, Майя со­гла­си­лась. Она взя­ла ле­жа­щий ря­дом ма­лень­кий струн­ный ин­ст­ру­мент и за­пе­ла под его зву­ки. А князь, вы­тя­нув­шись и гля­дя в глу­бо­кую го­лу­биз­ну не­ба, счи­тал се­бя самым сча­ст­ли­вым из всех лю­дей.