ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
НА ПАТМОСЕ, который подобно острову светло, ясно и чисто парит над Раем развившихся человеческих духов, в пронизанной светом роще сидел один из сотворённых, называющих Патмос своей родиной.
На его коленях лежала открытая, ещё ненаписанная книга. Его рука уже держала грифель, чтобы заполнить страницы. Однако его серьёзное, умиротворённое лицо было обращено ввысь, к Высотам, где распростёрлась безмерность Первозданного Творения.
Вниз упал ослепительно яркий луч, и с Высот раздался рокот, мощно нараставший до всеохватывающего, раскатистого грома, который нёс в себе слова:
«Теперь исполни, Иоанн, чтобы смог замкнуться круг твоего развития, который несёт в себе часть знания о Творении и странствиях, предоставленных тебе по твоей просьбе! Ты преданно служил Свету. Сообщи, что тебе было позволено увидеть и пережить с места твоего происхождения, где ты теперь снова находишься!»
Иоанн, некогда любимый ученик Сына Божьего Иисуса на земле, склонился в благоговейной радости и начал писать, и в то же время, в исполнении для земли, за его словами было позволено последовать и перу некоего избранного для этого человека…
…
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
МОЩНО РОКОТАЛИ могучие волны мирового океана с его неизмеримыми глубинами. Они омывали большие площади суши, которая сияла из этих сине-зелёных, пенящихся вод, разнообразная по форме и качеству почвы. Часто посреди волнующихся вод поднимались белые и сверкающие, как известняк, потом снова красноватые или светло-зелёные, маленькие серовато-белые мерцающие цепочки холмов, из которых вырывался дым и брызжущий огонь.
Во всём происходящем действовали стихии под сущностным руководством. Вокруг всего земного шара протянулась эфирная оболочка этих воздействий. Лучезарно-светлые и кристальночистые помощники парили в сияющей воздушной голубизне над плотной вещественностью и живительно пронизывали всё своей благоговейной деятельностью.
Насколько многообразной была почва на суше, настолько разнообразно развивались и создания. Каждая разновидность почвы имела и соответствующие формы животных, условия жизни которых она порождала. В заливах великого океана, которые были такими огромными, что человеческий взор никогда не смог бы с одного его берега увидеть другой, протянулись группы островов. На их берегах были богатые земли с высокой нежной травой. Под ней были ещё болота. Эти равнины протянулись на расстояние нескольких часов, а иногда и дней пути.
В северо-восточном направлении воздух становился более суровым, а свет более серым. Далеко разносился шум из дальнего, непроходимого первобытного леса; грохотом и рокотом отвечало море у выступающих рифов.
Эти дали казались земному человеку неизмеримо обширными; но сущностные и духи обозревали и пронизывали их одним взглядом.
Далеко протянулись первобытные леса могучих деревьев-великанов с изумрудной зеленью.
Долгой земной жизни было мало, чтобы охватить обилие звуков, аккордов и мелодий, которые снова и снова порождал лес.
Его населяли стада крупных, уже развившихся животных. Разные виды ящеров огромной высоты обитали на болотистой почве; их длинная, гибкая шея поднималась высоко над колышущейся травой, и они хватали целые ветки и деревья для пропитания.
Окрестные леса эти животные превратили в дикую, поломанную, потоптанную чащу. Там они строили свои гнёзда, выводили и кормили своих детёнышей в знойной духоте, скапливающейся под деревьями. До этого времени ни один человек не ступал на болотистую почву, где хозяйничали ящеры.
И хотя дни часто были солнечными и тёплыми, над этими лесами почти всё время висел серый, сумрачный туман, и ночи были ощутимо прохладными.
Издалека раздавался рёв больших, мохнатых слонов-великанов и трубные звуки, издаваемые оленями, которые жили огромными стадами в густых лиственных и хвойных лесах, уходивших далеко вглубь суши.
Виды деревьев так сильно отличались от деревьев в нынешней природе, что их едва ли можно сравнивать. Однако, несмотря на все перевороты и уничтожения, несмотря на все изменения в течение этих долгих эпох, их можно назвать родоначальниками семени, которое и сейчас снова и снова прорастает из земли новым растением.
Огромные, похожие на обезьян виды животных, с большими клыками и рогами на носовой кости, и здесь, в диком, но всё же мирном лесу, вызывали беспокойство.
Их рёв звучал грубо и сипло, и гнёзда, которые они строили на деревьях, были пропитаны нечистотами. Но их было уже немного; казалось, этот вид погибал от своих собственных недостатков.
То, что предлагала природа, было большим, полным сил и неистовым, почти страшным по размерам, силе и проявлению. Это был мир материи, по которому, смеясь, повелевая и бранясь, ходили великаны; в нём они находили радость от сходства с их гигантскими габаритами.
И тем не менее они не сильно занимались уходом за этим миром, потому что с исполненной томления преданностью и покорностью великаны стремились к зародышу духа, хорошо зная, что он был иного рода, чем они.
Они любили зародыши духа, которые пришли на землю в необычно крупные тела у северо-восточного края этих лесов.
Они защищали их, присматривали за их работой, помогали в борьбе за существование, как могли и где могли.
Как большие, неуклюжие столбы, стояли эти первобытные люди на своей обширной, созревающей в сумерках тумана матери-земле.
Они были простодушными, как дети. Больше животные, чем люди. Резкие и мягкие, с любовью защищающие слабое, упорно сражающиеся с первобытными быками и мамонтами, без хитрости, только силой и старанием и с помощью «Туманных», как они называли великанов.
Великанов они считали более высокими существами, которые внушали им безграничное доверие, но также и уважение, потому что они были больше и сильнее и одним шагом могли покрыть большое расстояние, на что люди были не способны ни в пространственном, ни во временном отношении.
У них ещё не было жилищ. Они жили не иначе, чем животные, которые ночью куда-нибудь прятались, а днём находились на солнечном, тёплом морском берегу.
Они боролись, чтобы жить, в целях защиты и за своё пропитание. Женщины жили точно так же, как мужчины, только когда растили детей, которые, правда, очень быстро становились самостоятельными, они строили гнёзда на деревьях, куда не мог добраться ни один зверь.
Пищу им приходилось есть сырой, потому что у них не было огня. Они прятались от всех сил природы, бури, молнии и грома.
Зародыши духа ещё спали в своих плотных оболочках, чисто, но глубоко; только страх пробуждал их, только нужда и борьба заставляли их двигаться, и своей любящей помощью старались всё больше пробуждать их великаны, которые знали так много о том, что должны были узнать зародыши духа. За это зародыши духа с трогательным доверием и любовью привязались к Туманным и были благодарны им за их защиту и совет.
Грубыми, как и всё в них и вокруг них, были и звуки, издаваемые ими, которые должны были стать языком. Довольно медленно им удалось научиться объясняться друг с другом.
Этому их научили великаны, которые сначала давали им понятия, которые люди старались затем выразить в звуках. Звуки они опять же брали из движений и звуков в природе, которым пытались подражать.
Всё больше расширялся их способ выражения, возрастала понятливость, а из неё и способность самовыражения.
Так, с помощью сущностных деревья, животные, растения и стихии, небеса, звёзды и земля шептали им свои названия, которые они воспринимали в простодушной, внимающей открытости.
Прошло немного времени, когда среди этих созданий произошло расслоение. Одни остановились, другие продолжали развиваться в форме и движении. А это очень быстро проявилось в выражении лица и фигуре, в прямой осанке и особенно в походке. В то время как одна часть сохранила походку и наклон животного, другая часть приблизилась к осанке Туманных, которые всё больше становились для них примером. Прошло немного времени, и различие между ними в этой расе первобытных людей, которые, в сущности, были одного рода, стало столь ощутимым, что они разделились. Толчок к этому дали великаны, посоветовав тем, о которых они заботились, поискать перед периодом бурь прочный, надёжный приют и отправиться вместе с ними дальше на восток.
«С востока приходит свет, идите ему навстречу; он согревает, освещает и оживляет. Вы будете видеть это по солнцу, которое ярче светит там сквозь туман. Там вы многое переживёте, многое узнаете, и там мы сможем значительно больше помочь вам, чем здесь, где дикий первобытный бык разрушает то, в чём мы старательно помогали вам в течение многих дней. Ведь вы хотите стать как Светлые Асы, о которых недавно вам пели уста Уру».
Так и произошло. Стремившаяся ввысь часть людей тотчас же отправилась в путь. Не примкнул ни один из тех, кто не соответствовал бы им. Как у великанов был руководитель, так сделали теперь и первобытные люди. Они дали ему имя Ар.
Ар был самым высоким, самым сильным и самым мудрым. Он знал крики всех животных, знал язык облаков и ветра. Он знал, когда пылающий огнём понесётся с неба, когда солнечный диск взойдёт и опустится. Он знал, когда бури принесут дождь, когда дни станут длиннее; он знал больше всего слов и всё время находил новые.
Он был большим и широкоплечим, рыжевато-белокурыми были его волосы и борода, и только обнажённые места его тела ещё были покрыты тонким волосом. Все они носили шкуры животных вокруг бёдер и спины, иногда даже с головами и рогами, которые грозно и мощно торчали вверх. У Ара была шкура мохнатого первобытного быка, ура, добытого им самим, которого он повалил силой своих рук и убил дубиной. Поэтому товарищи называли его также Ур-Аром.
Глаза Ур-Ара были глубокой синевы, они блестели так ярко, как небо в самые прекрасные дни; ничто не могло ускользнуть от них.
Он любил великанов, потому что всему его существу они были ближе, чем люди, и иногда он думал, что, должно быть, у него есть что-то от их рода. Его сильно тянуло к ним в их светлое царство, о котором они говорили, где облака несли огромные замки, горы и холмы, леса и озёра, и где владыки всех стихий рассылали свои приказания со сверкающих молниями тронов.
Всё, добытое на земле из охотничьих трофеев и плодов, он хотел отнести этим Светлым, которые могли послать ему нужду и счастье, в зависимости от того, как они относились к нему. И все его друзья должны были думать так, чувствовать так, поступать так, как он, чтобы никогда не утратить защиту и благословение этих Светлых. Таким же простым, как в своём существе и своей природе, он был и в своём мышлении. —
Женщин и детей взяли с собой в странствие. Но в то время как дети обладали определённым равноправием с мужчинами, особенно мальчики, к женщинам относились больше как к вьючным животным, которых мужчины подготавливали для себя.
Камнями они дубили шкуры и делали их мягкими, готовили куски мяса для еды; они сооружали гнёзда, кормили детей и учили их бегать, лазать и говорить. Но с развитием понятий и выразительности, с образованием слов развивались и женщины, и чем больше они продвигались навстречу восходящему солнцу, тем больше, казалось, они оживлялись.
«Слушайте!» — сказали им однажды вечером великаны, когда они сделали привал во время странствия и глубоко в лесу соорудили себе гнездовище, а для животных загон.
«Слушайте, мы хотим вам сообщить нечто прекрасное. Если вы будете идти дальше навстречу восходящему солнцу, то сможете добиться для себя Царства Света на земле. Потому что вам навстречу идёт некто, кого послали Светлые. Он человек, как и вы, из плоти и крови, хоть и более высокого духовного происхождения. Его имя Хьяльфдар, что по вашим понятиям означает "Помощь Тебе".
И он ваш господин на земле и вам пример. Мы, великаны, знаем и любим его. Мы ведём вас к нему, а его к вам».
С этого момента они продвигались вперёд ещё быстрее, потому что теперь у них была цель, цель в духе, к которой они могли стремиться.
Что-то такое чудесное! Во время странствия их мысли день и ночь были заняты этим.
«Человеческий дух в плоти и крови, которого послали Светлые!» Так обещали великаны, а то, что говорили великаны, всегда было правдой. Их мысли сосредоточились на этом. Каким будет посланец Светлых? Таким, как Ур-Ар? До сих пор, кроме великанов, он был наивысшим, что они знали. Они равнялись на него. Что скажет посланец? Смогут ли они его вообще понять?
Но великаны сказали:
«Вы поймёте его и научитесь всему, что вам для этого потребуется».
Теперь они были удовлетворены. С большой бдительностью они шли дальше, и им приходилось много бороться, прилагать много усилий и испытывать немало опасностей. Но в нужный момент великаны всегда были рядом, чтобы помочь.
Когда спустя много дней их странствия взошло солнце, то из него вылетела белая птица, какой они ещё никогда не видели, прямо с неба, по направлению к людям. У самого солнца было ярко-белое туманное кольцо; его лучи, вспыхивая и искрясь, преломлялись в этом тумане, сквозь который оно всё-таки было зримо в невиданной прежде форме Креста.
Священный трепет, тишина царили в природе. Пылая, блестели листья и трава на серебристо-белом сверкающем солнце, и сияние на небе, казалось, распространялось всё шире.
В разгаре утомительных усилий пробиться через заросли высокой по колено травы процессия людей остановилась. Освещённые белым светом лица, словно просветлённые, поднялись к знаку Светлых Асов.
— Там, где выходит отец-солнце, — врата к дому Светлых Асов, о котором рассказывали великаны. Я знаю это совершенно точно, оттуда придёт и Хильфдир, которого нам предсказали, и он побудил к полёту белую птицу.
Это сказал Ур-Ар. Казалось, будто его осветил светлый диск солнца.
— Давайте всегда помнить этот образ солнца, — сказал Ур-Ар, будто грезя, — он даёт нам силу. Давайте возьмём его с собой.
Они присели и стали искать маленькие камни. — Там наверху выступает глыба, давайте украсим её этим образом солнца.
На маленькой цепи холмов, высокая и отвесная, будто установленная рукой великана, стояла первая веха первобытного человека. Когда они, немного пройдя, достигли её, Туманный сказал:
«Вы должны пройти мимо этого камня. В нужный час он будет для вас вехой на пути к Свету. Вырежьте на камне этот Святой Крест в знак вашей любви к Свету!»
Вскоре с помощью великанов эта работа была быстро сделана. И все, кто участвовал в ней, чувствовали при этом неведомое до сих пор блаженство.
С этого часа всё шло вдвое легче. Если они нуждались в пище, то находили плоды, или птицу, или озеро с рыбой; если им нужно было отдохнуть, то оказывались вблизи тенистого, защищённого холма, если хотели спать, то их больше не беспокоили никакие дикие животные.
На лучах сущностных помощников приходила одна помощь за другой, движимая высшей силой. И люди открылись, распознали помощь и извлекли из этого уроки.
Местность была холмистой и многоводной, там было много птиц, совсем не пугливых.
Всё дальше тянулись богатые рыбой озёра; рядом с ними были другие, с подземными тёплыми источниками. Люди ныряли в них и радовались прекрасной воде и сияющему солнцу после купания.
Они уже почти не вспоминали о туманно-серых, влажнохолодных лесах, в которых так много бед причиняли первобытные быки, мамонты и большие ящеры. Они жили только настоящим и целью, которую указали им Туманные.
Их мысли были всё время заняты «Светом», так они называли Крест в круге. Ур-Ар часто сидел в раздумьях перед маленьким камнем, на котором он вырезал себе «Свет» и который носил на шее на тонкой, скрученной из волокон бечёвке.
Когда он смотрел на круг, который охватывал обе линии, то ему казалось, что всё было круглым на небе и на земле. Когда он продолжал размышлять об этом, у него возникало чувство вечного круговращения и движения, которое сначала почти испугало его, а потом принесло счастье. Он чувствовал себя втянутым в это движение и связанным со всем.
А если он смотрел на Крест, то ему становилось легко и светло. Если он смотрел на вертикальную линию, то сверху приходила сила и снизу связывала его с тем, что было вверху; если же он смотрел на горизонтальную линию, то она была уравновешением, дополнением к тому, что он себе представлял. Излучая, эта линия снова и снова давала связь с Силой сверху вниз. Так переживал Ур-Ар Крест Истины. У него состоялся разговор об этом с великанами.
— У меня такое чувство, будто я не могу сделать ничего ложного, когда смотрю на него.
Это очень обрадовало великанов. И Ур-Ар переживал одну радость за другой, с тех пор как он нашёл Свет. Ему казалось, что день ото дня его глаза всё больше открывались на изобилие жизни, которое предлагалось людям.
Иногда его сердце наполнялось такой большой, бурной радостью, что он делал как большие олени, которые обращали свои морды к солнцу и громко кричали, приветствуя день.
Тогда он вытягивал свои руки высоко вверх и чувствовал, как ладони жадно впитывали в себя лучи света. При этом приветствии солнца его пронизывала такая сила и тепло, что, содрогаясь, он скрещивал руки на груди в благоговейном чувстве благодарности.
Когда Ур-Ар впервые сделал это в ликующей благодарности, то в голубом, пронизанном солнцем свете закружилась могучая, ослепительно белая птица с распростёртыми крыльями. Эта картина сильно взволновала Ур-Ара. Это почувствовали и его товарищи. Поэтому они назвали могучую птицу Аром. Много дней птица оставалась над ними и вместе с ними двигалась на восток.
Теперь ландшафт становился совершенно иным. Они подошли к большой реке, за которой начинался подъём, а почва была коричневой и песчаной.
Люди погнали своих животных в мелкую, но широкую реку и последовали за ними. Съестные припасы они упаковали в шкуры, которые несли на головах.
На другой стороне реки их ноги погрузились в песок.
К их большому удивлению они обнаружили след на песке. Должно быть, до них здесь уже прошли люди. След тянулся с севера на юго-восток, прямо к тому месту, где они стояли. Затем он дугой шёл дальше, на возвышенность, не затрагивая долину. Они должны были перейти реку выше.
Ур-Ар решил пойти со своими товарищами по следам, которые были многочисленными и большими и позволяли сделать вывод, что с людьми были и животные. По песку протянулись глубокие борозды, которые они рассматривали, качая головой. Следы животных тоже превосходили по размеру следы их домашних животных. Это были парнокопытные, но должно было быть и однокопытное.
Тут показались великаны:
«Теперь вы идёте по следу и вскоре встретитесь с Хьяльфдаром. Он ждёт вас. Не медлите, не отдыхайте; дорог каждый час, который приблизит вас к помощнику. Радуйтесь и прислушивайтесь к тому, как вас ведут Светлые. Вскоре вы сможете воочию любоваться всеми животными, над чьими следами вы сейчас размышляете. Не задерживайте себя раздумьями, потому что будет лучше, если до следующего вечера вы оставите позади песчаный берег. Тогда у вас будет защита от надвигающейся бури».
День был жарким. Слабый, тёплый, сухой ветер дул с юга. Свинцового цвета было небо, свинцовыми были и тела людей. Ветер принёс с собой запах, похожий на запах кипящей руды; в коричнево-жёлтом песке иногда блестели пылинки медного цвета.
В воздухе будто повисла затаённая угроза. Ар уже не парил над странствующими, спокойно взмахивая крыльями, а описывал круги над туманами на большей высоте и, как и прежде, купался в чистых, пронизанных солнцем волнах эфира. Он был уже не виден людям. Все были угнетены. Тут они нашли на своём пути камень. Это был молочно-белый, отшлифованный камень, какого они ещё никогда не видели.
Они радовались как дети. Каким красивым был этот камень! А когда Ур-Ар поднял его, то за бурей радости последовала полная тишина. На камне они увидели вырезанным свой светлый знак солнца, круг с Крестом!
Светлый знак глубоко потряс их дух, который медленно пробуждался. Будто лёгкое дыхание из вечного Царства Божьего повеяло на них, пробуждая ещё неопределённое предчувствие, воспоминание о блаженных Садах вечного Света, из которых они вышли.
Они не могли это постичь, не могли назвать, удержать, это ощущение счастья, которое в следующее мгновение уже стало неопределённой тоской по дому. Никто это не высказал. Каждый пережил это, был глубоко затронут; но они просто, без избытка чувств посмотрели на Ур-Ара, руководителя. У него были слёзы на глазах.
— Хильфдир дал нам это как знак. Мы на верном пути!
