КРИШНА
ЧИСТЫЙ ЦВЕТОК ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ духовно раскрылся для особенно высокого воплощения. Этим цветком была Сита, мать Кришны.
Она расцвела словно мирный, чистый лотос над священной водой – естественная, неискажённая, не ведающая греха. Вдали от знойного климата южной Индии, она, принадлежавшая к высокой касте, провела своё детство в гармоничном единении с высоким духовным началом.
Неповторимо красива и величественна была её страна, отделённая от прочего мира неприступными горными хребтами.
Белоснежные и могучие, сияющие льдом гиганты окружали благословенную долину, раскинувшуюся среди них на много, много часов пути. Благодаря своему расположению эта долина могла в регулярном ритме воспринимать излучения небесных светил.
Воздух над ней был напитан клокочущими ледниковыми водами, и свежие потоки с заснеженных вершин, согретые мягкими южными ветрами, равномерно насыщали землю влагой и теплом. Освежающие дуновения смягчали жар солнца, а высокие горы защищали от суровых ветров.
Эта маленькая страна была благословенным Срединным Царством в самом лучшем смысле этого слова, и населявшие её люди могли развиваться чисто и беспрепятственно, ибо тесная связь с силами природы оберегала их от тлетворного влияния мира.
Такими же пропорциональными и естественными, какими они были созданы по Воле Творца, люди в непринуждённом разумении сохранили и свои тела. Их внешний облик был безупречен: высокий рост, хорошее сложение, стройные и гибкие фигуры, длинные и узкие ступни – во всём этом не было ни малейших признаков вырождения.
Каждый из них правильно двигался, правильно дышал, освобождая тем самым свой дух от внешних тягот и давая ему возможность получать силу из чистых сфер. А это, в свою очередь, поддерживало их души в абсолютной гармонии, а тела – в естественной крепости.
Среди этих чистых людей духовная вибрация была так сильна, что она, подобно пылающему чистому кольцу из лучей, духовно защищала всю страну, не позволяя приблизиться к ней ничему низкому, чужеродному.
Сита, чистый цветок лотоса, происходила из этого племени, и она носила в себе плод, который по велению Белого Пламени следовало назвать Кришной.
ДВОРЕЦ, где проживал царь, отец Кришны, был окружён священной рощей из прекрасных и разнообразных деревьев, которую с журчанием омывали прозрачные воды. Освежавшие её почву и воздух, они порождались семью источниками, расположенными по семи сторонам света.
Раскидистые деревья шелестели на влажном и тёплом ветру, водопады искрились всеми цветами радуги в жарких полуденных лучах солнца, а крупные листья пальм отсвечивали изумрудно-зелёным, источая при этом сильное благоухание.
Узкая тропка постепенно уводила по бархатистым лугам вверх, к ещё более прекрасным садам.
На самом высоком месте разрослась манговая роща. Для царского рода она была особенно священной. Камни, словно скамьи, приглашали путника присесть и погрузиться в созерцание. Здесь он легко мог открыться Выси: в естественно расслабленном теле способность к восприятию усиливалась и в душе пробуждалась тоска по белым залам, дарящим духовное очищение и отраду. Поэтому гость уже вполне был готов, когда из изумрудной полосы освещённых солнцем древесных крон перед ним внезапно возникала стена, сверкающая как снег и уходившая ввысь и вширь.
Сам замок возвышался над стенами могучей четырёхугольной глыбой, чьи камни буквально срослись с белыми скалами, словно замок был высечен из них резцом.
Лишь тот, кто по-настоящему стремился к чистоте и красоте, мог пройти сквозь его врата. Собственное тело такому счастливцу казалось более лёгким и бодрым, чем прежде. Он благоговейно склонял главу и снимал обувь.
Снизу, из домов поселений, сюда доносились ритмичные звуки радостного труда. Вся деятельность небольшого по численности народа была благодарственной молитвой!
Этими чистыми людьми, цель жизни которых состояла в служении Создателю и Хранителю, правил царь – отец Кришны. Он также отправлял службу перед святая святых в храме, которому отдал всю свою жизнь. Ему и одиннадцати рыцарям чистейшего воления духа было дозволено стать хранителями обиталища Белого Пламени.
Эту службу как самое священное сокровище доверили им их отцы. Благодаря Силе Пламени дух каждого из рыцарей воссиял и стал воздействовать далее, на всех его служителей.
Белое Пламя, нёсшее в себе Силу Жизни, должно было распространиться через высокие горы и проникнуть в самую глубь низменности, дабы помочь всем людям и укрепить их. Поэтому для всех них было оно высшим благом. Однако же о нём не ведал никто, кроме сего избранного племени.
Часы Благоговения были полностью связаны с природой и потому преисполнены жизни.
В самом священном покое, что, сокрытый от всех взоров, располагался за храмовым залом на втором ярусе и чья высоко вознёсшаяся башня, казалось, пронизала синеву небес, в назначенные часы собирались эти двенадцать рыцарей.
Все в белоснежных мантиях, становились они вокруг стола, на котором сиял Белый Камень. Он покоился в середине огромного серебряного зеркала, которое было обращено на восток и вращалось вместе с движением солнца, улавливая и вновь испуская, но уже многократно усиленными, его лучи. Камень накапливал тепло и силу солнечного света и определённый вид излучений, которые заключали в себе тайные источники силы. Этот Камень был для сияющего замка земным проводником Света, но также охранителем и носителем самого священного, чем обладали эти люди, ибо устанавливал связь с Белым Пламенем!
Однажды рыцари снова собрались для поклонения. Из их круга выступил верховный служитель, прозванный Мудрым Рыцарем. Он простёр руки к востоку и стал молиться. В его глазах появился удивительный блеск, ибо царь был наделён умением открывать свой духовный взор и слух силам Свыше. Мудрый Рыцарь долго пребывал в тихой молитве.
В соседнем зале благоговейно ожидали прочие посвящённые, души их были широко раскрыты.
В круглом зале возникла такая Сила, что её напор грозил разрушить стены. Серебряное зеркало всё сильнее вбирало в себя проникавшие в помещение солнечные лучи и отражало их дальше, сперва жёлтыми, а затем сияющими белыми. Это продолжалось до тех пор, пока на острие Камня не возникло дрожащее, мерцающее свечение, вошедшее в соприкосновение с Белым Светом Свыше.
Внезапно вспыхнуло огромное Белое Пламя, и в тот же миг через уста Мудрого Рыцаря зазвучал глас:
– Я есть и призываю вас! Сита родит сына, и через него мир услышит Мою Истину. Оберегайте сокровище, которое Я вам посылаю: Кришну, героя!
НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ спустя, когда Сита вместе со своими приближёнными женщинами гуляла в саду, она вдруг ощутила великую слабость, которая прежде была ей неведома. Как охотно избавилась бы она сейчас от песен и танцующих дев! Взор её тёмных глаз беспокойно блуждал. Звучание арф воспринимала она почти болезненно.
В эту минуту к ней подошла её первая прислужница и подруга, и, обменявшись понимающими взглядами, обе женщины направились к дому. Там Сита заснула и пробудилась от глубокого сна только несколько часов спустя. Она увидела, что находится одна, и мысленно поблагодарила подругу, всегда поступавшую правильно. Наконец-то она могла насладиться покоем, который сегодня казался ей особенно блаженным!
Негромко напевая какую-то мелодию, Сита предалась тихим размышлениям. Внезапно помещение наполнилось ярким светом, и всё вокруг замерцало розовым. К ней приблизилась сотканная из света фигура Рыцаря. На нём было белое одеяние, а на груди золотые доспехи. В руке он держал меч.
– Сита, внемли: ещё сегодня в тебя войдёт дух, которого ты должна именовать Кришной.
Так свершилось воплощение Кришны, одного из посланцев Духа.
ПРОЛЕТЕЛИ ГОДЫ, и мальчик Кришна, радостно бегавший по садам вместе со сверстниками, стал задумчивым юношей. Он научился владеть оружием, умело обращался с ним на охоте и в благородных рыцарских поединках. Когда же пора детских игр и юношеских забав миновала, мудрые наставники занялись развитием его дарований в знании законов и изобразительных искусств, в поэзии, каллиграфии и музыке.
Но сам Кришна особенно подробно стремился узнать о тех сущностях, которых он любил и которые представлялись ему вестниками с богатыми дарами из некой далёкой, но хорошо знакомой страны.
Силы удивительной природы часто приходили к нему, и он их понимал. Всем его близким об этом было известно, ибо они тоже знали о великих взаимосвязях в Творении и высоком предназначении Кришны и вместе с подрастающим юношей, не подавая виду, переживали его становление.
Все, от мудрого отца-жреца, стоявшего выше остальных, до самых простых прислужников, любили Кришну и по своему роду направляли его. Каждый с готовностью содействовал ему и видел лишь великую цель, стоявшую перед юношей.
Вскоре силы природы начали оказывать на Кришну более мощное влияние, особенно солнце, пробуждавшее его по утрам. Он слышал, как его поющий свет с рокотом приближался к нему, едва лёгкие, сияющие тени начинали скользить по ночному небу, задолго до того, как солнечный диск взмывал над горизонтом. Так же как пение лучей вызывало тихое щебетание птиц, звук этот, вибрируя, пробуждал Кришну, прокатываясь по его ещё спящему телу.
Вместе с этим звуком ему являлась сущность, созерцанием которой он никогда не пренебрегал, ибо она придавала наступавшему дню невыразимую священность и силу.
То была женская фигура, державшая изогнутый золотой сосуд, имевший форму огромного рога тельца и наполненный мягким розоватым светом. Предвестница приближающегося дня, она иногда представала в золотой арке, верхом на светящемся звере. Зверь менял обличье по мере того, как солнце на небосклоне поднималось всё выше. Несколько дней подряд она являлась на одном и том же звере.
Долгое время Кришна был не в состоянии объяснить себе это явление, но тем усерднее он наблюдал его, размышлял и изучал. Как только появлялась розоватая фигура, нет, ещё раньше – как только слух его улавливал звучание лучей света, он поднимался на башню над храмом, которой солнечные лучи касались в первую очередь.
Однажды на восточной стороне неба появился образ могучего тельца, затем рака, а потом овна. Кришна начал примечать дни, когда он видел эти изображения, а затем придумал делать насечки на камне в те дни, когда эти изображения не менялись. К своей радости он обнаружил, что пока луна четырежды меняет свой облик, каждый раз проходит определённое, всегда одно и то же, количество дней.
Кришна научился понимать ритм Творения и с изумлением и благоговением всматривался в небо, что открыло ему величие и могущество Творца. Всё происходящее на небосводе казалось Кришне круговоротом, в котором начало и конец слились воедино. При этом место своих наблюдений он снова и снова ощущал как центр.
Дух направлял его, чтобы он добавлял на свои каменные таблички штрих за штрихом, знак за знаком и таким образом обретал более чёткое представление о единстве и множественности, опираясь на которое мог продолжать свои изыскания. То не было исследование, вызванное настырным, ограниченным любопытством, ведомое только в одном направлении и потому со временем обречённое застыть и утратить дыхание жизни; то было благоговейное познание Милости, Могущества и Доброты Всевышнего, Который представлялся ему ещё в солнечном свете.
Так трудился Кришна, будучи двенадцатилетним подростком.
Одно открытие влекло за собой другое. Его юная жизнь была словно ожерелье из сверкающих каменьев: драгоценные жемчужины нанизывались одна за другой, самоцвет за самоцветом, обращаясь в изысканное украшение. Образ за образом ему были дарованы тайны мира.
Солнце и луна и очертания целых созвездий открылись ему как сложившиеся, действующие и формирующие силы непревзойдённой красоты. Числа, которые он вывел из понятий, звуки, которые он пытался выразить в устойчивых письменных знаках, – всё это чудесным, таинственным образом было связано с лучами и вибрациями, которые он начал воспринимать от этих небесных светил.
Мир, каким Кришна познал его теперь, показался ему великолепным полотном, простёршимся с небес до земли, и в этом знании он чувствовал себя неизмеримо богатым. Он был переполнен неописуемым блаженством и часто складывал ладони, когда в нём поднималась горячая волна счастья, для выражения которого он не находил слов. В такие моменты он видел яркий Белый Свет, источник которого был ему неведом.
Окружение Кришны с удивлением и радостью наблюдало за юношей и не мешало развитию его спокойной, усердной натуры.
Сита любила своего сына превыше всего. Все её заботы и переживания были только о нём. В прекрасные, но редкие часы их обоих объединяла музыка. Сита пыталась понять Кришну, однако была не способна следовать высокому полёту его духа.
Так пришло время, когда из заботливых рук матери сын перешёл под строгое водительство отцовской любви. Он охотно обсуждал с отцом то, что его внутренне всерьёз занимало. Вместе, в сопровождении лишь двух верных слуг, они совершали далёкие поездки верхом, и дорога уводила их в прекрасные горные леса.
Там, наверху, на одной из овеваемых ветром вершин, сын рассказал внимавшему отцу о своих переживаниях, связанных с солнцем, луной и множеством звёзд, о звуках и красках, которые он ощущал, о вычислениях, вызванных его видениями.
Отец одобрительно и понимающе кивнул:
– Это только начало. Ты должен заглянуть в себя ещё глубже, тогда взору твоему откроется всё и ты сможешь переживать то, что есть в мире и над мирами. Сын мой, вскоре ты созреешь для того, чтобы воспринять мудрость своих предков. Лишь несколько лет отделяют тебя от выполнения своей миссии. Священные Законы мудро готовят тебя к тому, чтобы ты ощутил уверенность. Когда ты достигнешь физической зрелости, тогда и дух твой развернёт крыла для полёта в предназначенное тебе царство. Твои теперешние переживания лишь подготовка.
Кришну удивили слова отца. Это прекрасное, возвышенное – только начало его становления? Способный понимать так глубоко, он был почти подавлен этим пророчеством. Его охватил страх.
Впервые он ощутил великую ответственность. Как много требуется от того, кому так много дано! Его всё более пробуждающийся дух принял твёрдое решение всегда соответствовать этому требованию.
После разговора с отцом Кришна словно на несколько лет повзрослел. Прежде свойственная ему чрезмерность счастья, вызванного собственными изысканиями, улеглась. Так стихают на озере волны, успокоенные вечерней прохладой. В его радость отныне вошло ожидание, и ожидание это имело лёгкий привкус печали. Серьёзность того, что он призван, наполнила его открывшуюся душу предчувствием. Снова внутри него к невиданным высотам, к ещё не изведанной цели поднялась безмолвная мольба.
КАК ТОЛЬКО Кришна начал узнавать высоких природных сущностей, он ощутил с ними удивительное единство. Любовь в нём с каждым днём усиливалась, и благодаря любви, которая в его случае в естественной, неискажённой чистоте несла в себе справедливость, дух его пребывал в Законе Равновесия и Гармонии.
Кришна излучал любовь и справедливость, а они привлекали добрые силы, и поскольку в его окружении не было ничего, что противостояло бы этой чистоте, то Любовь, Справедливость и Чистота притягивались к нему всё сильнее.
Его близким и тем, кто находился рядом, это стало очевидным благодаря перемене, произошедшей в отношении Кришны к животным: он перестал охотиться. Травля дичи, в которой прежде он видел лишь благородную мужскую забаву, теперь ему опротивела. Из любви он отказался от охоты, из любви звери стали приходить к нему. Переменились отношения Кришны и с существами стихий: после того как он познал жизнь сущностной сферы и научился объясняться с существами воздуха, воды, огня и земли, между ними возникла дружба и полное согласие. Отныне они служили ему, однако он никогда не использовал их для собственной выгоды.
Душевное равновесие и простота стали первой ступенью на пути Кришны к совершенству, и он постарался взрастить в себе эти добродетели.
И случилось так, что перед ним отворились врата мудрости – и он постиг, что может преодолевать пространство и время. Благодаря этому знанию открылся его духовный взор, он созерцал более светлые уровни и в своём смирении перед величием Закона становился всё сильнее.
По ночам ему являлись высокие сущности или же его дух (его истинное «я») отправлялся странствовать в далёкие Выси. Там тоже всё было живым, как и на Земле, и ему встречались удивительные существа.
Сущностный, которого Кришна видел в облике земного солнца, представлялся ему теперь особым другом; однако совсем скоро он узнал, что тот черпает силу не из себя самого. Всё, что воспринял Кришна, переживая излучения, движение, формирование или преобразование, а также созерцая все небесные тела и их сущностных, вдруг показалось ему сформированным и созданным по уже существующему образцу. Мир чувств стал для него странно пустым, и тем сильнее старался он постичь сверхчувственное.
Так Кришна одновременно жил в теле и над Вещественностью. Дух его странствовал по Первозданному Творению и обрёл в нём свою истинную родину.
Вторичное Творение показалось ему зеркальным отражением Первозданного Творения. Он ощутил его инородную плотность и более сильную кристаллизацию.
Кришна не сразу смог во всём этом разобраться, и лишь постепенно сущности духовной сферы стали для него зримыми. Одновременно произошло нечто удивительное: он оказался в кругу себе подобных. Он не мог понять этого рассудком, однако же знал, что это так.
Кришна верил в Творческую Силу и почитал Её. Ему и прежде было ведомо, что искать Её следует выше солнца и прочих небесных тел, но теперь он постиг: Сила Жизни, источник которой он искал помимо божества своего народа и за пределами Солнечной системы, возвышается даже над Первозданным Творением. Тут его охватило ощущение собственной незначительности, и он преклонил колени в молитве…
Тело Кришны поразила болезнь, поскольку во время дальнего странствия его духа по своей родине в него проник луч, который должен был преобразовать его земную оболочку – тело, дабы оно могло долго выдерживать излучение своего духа. Но прежде произошло иное: этот луч сковал земную плоть.
Такова была Божественная Воля – привести Кришну в его неполные четырнадцать лет к торжественному посвящению. И Белое Пламя повелело Мудрому Рыцарю принять сына в круг хранителей.
Когда восемь дней и ночей спустя Кришна пробудился от глубокого сна, то поначалу не мог пошевелиться: его земному телу требовалось время, чтобы привыкнуть к чудовищному давлению силы из Первозданного Творения.
Все, кто ухаживал за Кришной, были полны тревоги; Сита не отходила от его постели. Однако же он не говорил им о своём переживании, ибо они ещё не были готовы воспринять знание о Первозданном Творении. Осознание этого запечатлелось в его душе как заповедь, которая была высказана Кем-то более Высоким и не могла быть нарушена.
В Кришне пробудилась новая жизнь, долго дремавшая: теперь он видел духовным взором.
Кришна изменился и в человеческом отношении: он уже не был ребёнком. Высокий и стройный, он превосходил ростом даже мужчин своего племени. И хотя лицо его, озарённое добротой и мудростью, по-прежнему сохраняло детскую прелесть и красоту, ясная и сильная воля придала всему его облику строгость, властность и величественность. Даже походка после выздоровления стала другой – исполненной достоинства и спокойной уверенности.
